Какой бы маршрут ни избрать — на север, восток или запад от Мердвена,— каждый по-своему интересен. Западный путь пролегает по каменистому плато Главной гряды, поблизости от ее южного уступа, затем отходит вправо, огибая далеко выступающий мыс Кильсе-Бурун, и спускается по левому борту крутой балки в Байдарскую долину, между селом Орлиным и Байдарскими воротами. Длина этой дороги около 7,5—8 км. Ныне ею пользуются редко, она почти заброшена. Знают дорогу лишь жители окрестных сел Байдарской долины. Тех же, кто впервые открывает ее, она поражает своей пустынностью и местами титаническим видом. Почти на 5,5 км дорога пробита в известняке и на большом протяжении усилена крепидами. Какая же бездна человеческой энергии вбита в каждый погонный метр этого пути, рядом с которым можно просидеть и день, и два, и неделю, а то и добрый месяц, так и не увидев ни путника, ни машины!

Кто же соорудил эту дорогу? В XIV томе географического описания России читаем: «За д. Байдарами дорога начинает постепенно подниматься среди прекрасного леса (речь идет о дороге к Байдарским воротам.— Л.Ф. ). На 3-й версте от Байдар на восток от нее отходит шоссейная дорога, устроенная гр. Мордвиновым для вывоза принадлежавшего ему леса. В настоящее время эта ветвь имеет протяжение 7 верст и доходит до Мердвена...» Итак, граф Мордвинов! Значит, дорога сооружена недавно? Что-то непохоже. Судите сами.

Вдоль пути попадается много одичавших и очень старых грушевых деревьев. Местами видны развалины старых кошар и жилищ, в которых находишь обломки не только татарской, но и более ранней средневековой черепицы и посуды. Куски средневековой керамики встречаешь и на самой дороге. А как объяснить отполированные глубокие колеи в скале? За сто-полтораста лет колеса повозок вряд ли настолько пропилили бы крепчайший яйлинский известняк. А очень древний вид крепид? Да они и по манере кладки ничем не отличаются от подпорных стен Шайтан-Мердвена или тех, которые находились у других старых, средневековых дорог на Южном берегу. Похоже на то, что предприимчивый лесопромышленник граф Мордвинов использовал древний путь, кое-где подправив его и подновив...

Однажды километрах в трех от Шайтан-Мердвена автор нашел в каменной наброске дорожного полотна осколки краснолаковой чашки и ручку амфоры первых веков нашей эры — времени римской оккупации Таврики. Оказалось, что и раньше археологи встречали краснолаковую керамику на этом пути. Почти два тысячелетия валялись обломки в пыли и щебне немой памяткой о тех, кто три столетия держал меч над Таврикой и Понтом,— о римских легионерах.

Граф Мордвинов не был ни единственным, ни первым, кому пришло в голову связать Байдарскую долину с Шайтан-Мердвеном проезжей дорогой. Во второй половине первого века нашей эры юго-западную Таврику оккупировали римляне и их главной базой стал город Херсонес. Само собой, легионеры появились в Таврике не затем, чтобы сидеть в Херсонесе взаперти. Им предстояло оккупировать обширную территорию, следовательно, необходимы были и другие укрепленные пункты, и, видимо, они существовали. Но где?

Вопрос этот оставался открытым до тех пор, пока на Южном берегу Крыма археологи не отыскали остатки римской крепости, известной под названием Харакс.

Связь Харакса с Херсонесом шла по морю. Но по логике вещей должна была быть и сухопутная военная дорога — «via militaris». Вероятнее всего, что римская дорога пролегала до Байдарской долины по трассе нынешнего шоссе Ялта — Севастополь или где-то поблизости. Далее она сворачивала в балку и поднималась на плато Главной гряды. Очевидно, мордвиновская дорога до Шайтан-Мердвена как раз и есть кусок «виа милитарис». И шириной полотна и колей, и своим профилем она похожа на римскую дорогу. По Шайтан-Мердвену был трудный спуск, однако и пеший, и конный, и даже небольшая повозка могли одолеть его. Затем дорога могла проходить через Оползневое, Голубой Залив, Симеиз, Алупку, Мисхор — к Хараксу. Добавим, что значительный кусок магистрали был обнаружен на мысе Ай-Тодор.

Загадка шестая, но не последняя,—время

Часто спрашивают: «Когда была сооружена Чертова лестница?»

Мы уже видели, что вопрос о том, когда и кто «вырубил» Чертову лестницу, в сущности, беспредметен, ибо никто и никогда не вырубал ее, по крайней мере в том объеме, как казалось. Правильнее спросить: когда образовалось ущелье Чертовой лестницы и когда человек начал пользоваться им для подъема с Южного берега на Главную гряду и спуска в обратном направлении? Вот такая форма вопроса вполне отвечает существу дела. Итак, кто был первым?

Вне всякого сомнения, знали ущелье и использовали этот путь тавры. Кому-кому, а им-то — жителям горного Крыма и Южного берега — был известен, надо полагать, каждый мало-мальски удобный перевал. Они же, скорее всего, указали этот путь на Южный берег римским легионерам.

Значит, с тавров начинается история горной теснины? Нет, вероятно, еще раньше.

...Читатель давным-давно пришел к заключению о неравнодушии автора к Шайтан-Мердвену. Но за такого рода привязанность давно и многократно исхоженные дороги нередко платят нам откровениями, если не сказать — открытиями...

У самого верха Чертовой лестницы, посреди ущелья, поднимается невысокая треугольная скала — великолепный наблюдательный пункт, с которого видны все окрестности ущелья и сама Чертова лестница, почти до низа. Скала совершенно голая; почва есть только в каррах (промоинах в известняке), но и в них она долго не задерживается: вода и ветер смывают и выдувают весь мелкозем.

Автор и не думал что-либо искать на этом голом месте. В одно из посещений ущелья, пристроившись здесь отдохнуть и погрузившись в этакое созерцательное (то бишь полудремотное) состояние, он был откровенно удивлен, когда взгляд его остановился на кремневом микролите, едва приметном среди известнякового щебня. Вот так штука! Час ползания по трем десяткам квадратных метров каменистой поверхности — и число находок удесятеряется. Среди них два микролитических вкладыша с тонкой четкой ретушью по краям и пара плоских клиновидных наконечников стрел или небольших дротиков.

Археологи-первобытники относят такие кремневые изделия к эпохе неолита и энеолита, переходной к бронзовому веку, т. е. ко времени задолго до развития таврской культуры в Крыму.

На Главной гряде, по крайней мере от Ай-Петри до горы Мачук, находки неолитических кремниевых наконечников, треугольных вкладышей, ножевидных пластинок и просто кусочков кремня, явно отколотых от халцедоновых желваков руками первобытного человека,— не редкость. Известны даже места, где их целые россыпи. Эпоху неолита относят к V—III, энеолита — к III—II тысячелетиям до н. э. Выходит, что уже тогда Главная гряда была непустынной и человек пользовался ведущими на нее горными проходами.

Есть ли у нас возможность несколько более уточнить время образования Шайтан-Мердвена?

Увы, природа никогда не ставит дат на своих творениях. Остается уповать на память человечества, если только событие, которое нас интересует, свершилось на его памяти. Что касается рельефа гор у Шайтан-Мердвена, то он, безусловно, молод. Конечно, в геологическом понимании.

Предания донесли до историков Древней Греции память об ужасном землетрясении между 3000 и 2500 г. до н. э. Подземный толчок потряс тогда громадную территорию, все страны Средиземноморья. Катастрофа эта охватила и Крым. Она во многом изменила рельеф Южного берега и горного барьера. Может быть, тогда и произошло опускание блоков Главной гряды и образовалась глубокая щель Шайтан-Мердвена? Если наше предположение верно, то катастрофа, стало быть, разразилась на глазах неолитического человека.

Дальнейшее уже известно читателю: первые следы оставили тут люди неолита, энеолита, ранней бронзы. Затем были гавры, римляне... Именно им, римлянам, и следует отдать пальму первенства в благоустройстве этого горного пути на Южный берег.

В эпоху средневековья, когда рядом с тесниной возникла крепость, и позднее, вплоть до 40-х годов XIX столетия, дорога через перевал все еще действовала. Более того: она была единственной на этом участке Главной гряды. Лишь после того как до крайнего западного предела Южного берега зазмеилось шоссе, Шайтан-Мердвен потерял свое былое значение, но и тогда не был предан забвению.

Казалось бы, история его завершена и можно поставить точку. Однако подождем, вспомним недавние трагические события. В годы фашистской оккупации Чертова лестница стала партизанской тропой. Илья Вергасов, один из руководителей партизанского движения в Крыму, вспоминает такой эпизод. Два деда-партизана отправились по Главной гряде к Шайтан-Мердвену, выбрали укромное местечко на обрыве над южнобережным шоссе и несколько дней били из винтовок по кабинам немецких автомашин, отправив некоторые из них под откос.

В другой раз группа партизан под началом сапера Ивана Кучерова спустилась по горному проходу к шоссе и взорвала тот самый мост, который находился в нескольких десятках метров от начала тропы к ущелью. Погиб сапер Кучеров — скончался от тяжелых ран уже на перевале, куда товарищи внесли его на руках по Чертовой лестнице. Не он ли покоится под каменной пирамидой на окруженной лесом поляне, на самой седловине Шайтан-Мердвена? А кому известны имена тех партизан и солдат нашей армии, что лежат в братских могилах у шоссе?

Блокируя ущелье, фашисты минировали и взорвали несколько тесных переходов Чертовой лестницы. Нет, история не поставила точку на Шайтан-Мердвене, история продолжается.

И последнее, что хотел бы автор сказать читателю, который, если еще не побывал, то непременно побывает на Шайтан-Мердвене: будьте благоразумны и дальновидны — корни будущего в прошлом, творимом и нашими руками. Взглянем правде в глаза. Мы усиленно пропагандируем туризм, интерес к древностям, к красотам родного края — и вот вам оборотная сторона медали: потребительское (это в лучшем случае!) отношение к природе и старине. Подобное вторгается и в ущелье Шайтан-Мердвена. Вот — кучи рваных жестяных банок, там осколки стекла, а вон взгляните налево: два здоровенных балбеса, только что забавы ради скатив по ущелью глыбу известняка, теперь пристроились на скальном карнизе и увековечивают свои имена тюбиками масляной краски, шайтан бы их забрал! Им и в голову не приходит вот так просто встать на крутом повороте, окинуть взглядом небо, скалы, лес, море, и запомнить эту картину на всю жизнь. И не думают они вовсе, что, топая по маршам Чертовой лестницы, идут они след в след с самой историей.

Здесь крался, как тень, охотник эпохи неолита; быть может, за тем камнем свирепый тавр поджидал вооруженного до зубов римского легионера; на пороге ущелья средневековый купец дрожащею рукой хватался за тяжелую мошну, вслушиваясь в тревожный шелест листвы; наверняка об этот камень споткнулся Пушкин, держа за хвост пегую лошаденку; а вон — поворот, на котором у Леси, незабвенной Леси Украинки, в душе родилась песня о Чертовой лестнице...

Верю, нет — знаю: каждый из них, оглянувшись на пройденный путь, застывал, пораженный величием и красотой каменных громад.

Горной тесниной Шайтан-Мердвена прошла вся история Южного берега и будет идти после нас. Что оставим мы для нее?